ученик в этой школе не имеет права голоса. Мы с Наташкой переглянулись. Она кивнула мне, как бы спрашивая: «чего дальше-то?». Я не ответила. Да и почем я знаю? Шелест способна на все, и мы только что в этом убедились. Особенно вкупе с директором.

Я стояла как во сне. Мимо меня со свистом

проносились фразы: «неделя отработки», «снижение успеваемости», «РАНО», «эти нежелательные элементы»…

Но мне было уже все равно. Впервые, я потерпела такое сокрушительное фиаско…

-ну чтож, девочки. Вот вам официальная бумага, которую я подпишу(или нет) по окончании ваших работ. За вами будет следить Любовь Алексеевна…

да, это приятно. Любовь Алексеевна, а в народе просто тетя Люба, никогда не будет над нами издеваться. Даже наоборот. Очень неподходящая кандидатура на роль Цербера. Это обстоятельство ужасно развеселило меня, но я не стала показывать свое хорошее настроение директору. Я даже сильнее сдвинула брови и нахмурила лоб.

Когда мы вышли в коридор, во всю бушевала

перемена. Шелест даже сделала нам замечание по поводу срыва урока и обещала добавить этот факт в список наших «геройств». Но нам с Наташкой уже было наплевать на все. Мы молча побрели домой. Странно, но от уроков нас совсем освободили, сказав, что наш класс их и так прогуливает. Иногда учителя бывают очень не логичны. Ведь для того чтобы усугубить наше положение и добиться желаемого эффекта, нужно было только оставить

все уроки и запретить их прогуливать. Но…

-а знаешь, все могло быть гораздо хуже!

-что ты говоришь, Наташка, что может быть хуже нашего провала?

-нас могли исключить.

-не говори ерунды. Никого не исключают, школе это просто невыгодно. Куча бумажек и всяких инспекторов, сплошная волокита. А если они еще в школу приедут? Ты представь: «а почему парты с дырками?», «почему в химии пробирок нет, не говоря уже о реактивах?». Это будет конец для нашей школы. Это сказки для глупых деток, таких как ты.

-спасибо. Но зачем тогда учителям пугать нас исключением?