Посудомойка в посудомойке
говорит посудомойке: «Ты хоть
посудомойку включи, пусть
посуду помоет»
Подслушано в посудомойке

Утро не задалось с самого начала.

Звук будильника ворвался в мой сон как бензопила в древесину – разрезая его на две половины, и выплевывая стружки. Еще не вполне понимая, на каком свете нахожусь, я подскочила на кровати, стукаясь головой об открытую раму окна.

Довольно неплохая, но слишком громкая и навязчивая с утра мелодия, ввинчивалась в уши все сильнее. Поминая про себя всех производителей этого чуда - техники, я нащупала его в темноте, и отключила.

С трудом поднявшись, я пошлепала в ванную, на ходу щелкая по всем выключателям, подвернувшимся мне под руку.

Масянька лишь проводила меня сонным взглядом и снова уткнулась в лапы,

возвращаясь к прерванному сну. Я прямо уловила ее крысячие мысли: «И охота ей в такую рань подниматься? Ненормальная!»

Я скрипнула зубами, но ничего не сказала. Каждый, у кого есть дома животное, хотя бы раз сталкивался с подобным взглядом и теми же мыслями, которые отчетливо прорисовываются на мохнатых мордах. И каждый раз хочется эту мохнатую морду придушить за то, что та так сладко спит по утрам.

Зайдя  в ванную, я начала приводить себя в порядок. Сонное лицо сопротивлялось, но постепенно уступало хорошему напору ледяной воды.

Чистая и взбодренная, я снова пришла в комнату. Крыса, нагло потянувшись, чуть не до хруста в позвоночнике, встала в позу – голодная, сирая и убогая – и начала громко требовать свой завтрак, если уж я, такая нехорошая, соизволила ее разбудить своим светом, будильником и наглым сопением (последнее немаловажно).

Я сунула ей дропс, и начала одеваться. Вот тут-то и начались неприятности. Одев чистые, ни разу не ношенные носки, я сунула ноги в ботинки и тут же попыталась с визгом их стянуть, но было уже поздно.